Балы в Александрии

В моду снова входят балы: губернаторский, новогодний, студенческий, школьный, благотворительный и другие. Какая девушка не мечтает хоть на один вечер стать Наташей Ростовой и танцевать на балу?

В России балы начали устраивать по указу Петра I с 1718 года. Они назывались ассамблеями и давались по очереди всеми придворными. На ассамблеях вели деловые беседы, курили трубки, пили вино, играли в шашки и шахматы. Главным же увеселением были танцы. Не сразу далось нашим предкам искусство непринужденного светского общения. Первое время в перерывах между танцами все сидели как немые. И танцующих было мало: танцы были мудреные, надо было то кланяться, то приседать. Широкие юбки и высокие каблуки исключали быстрые танцевальные шаги, однако позволяли принимать различные позы, образуя изящные картинки. Поклоны и реверансы были главными элементами танцев. Кроме танцев бал включал дополнительные развлечения: небольшой концерт, живые картинки, даже любительский спектакль. Заканчивался бал ужином.

Основной бальный сезон длился с Рождества и до последнего дня масленицы, в остальное время балы устраивались по особым случаям, но только не в дни постов. Все семейные должны были являться с женами и дочерьми.

Помимо придворных балов в XVIII веке роскошью отличались балы в домах частных лиц. Хозяева старались превзойти друг друга и удивить гостей разными затеями, изысканным ужином. В залах горели тысячи свечей. Лестницы были устланы дорогими коврами. К ужину подавали редкие тогда в России ананасы, экзотические в зимнее время персики, виноград, свежую клубнику, необыкновенные блюда, дорогие вина. На подобных балах чаще всего происходили дебюты молодых людей и девушек, которых начинали вывозить в свет. Дворянский бал был школой общения. На балу влюблялись, выбирали невесту или жениха.

Одежда для бала подчинялась определенным правилам. В XVIII веке бальные платья были из золотой или серебряной парчи, расшитого шелка. Большое значение имели украшения, особенно бриллианты. В XIX веке требования к бальному туалету усложнились. До 60-х годов мужчины приезжали на бал в специальных до колен штанах, к ним надевались белые чулки и башмаки с пряжками, темный фрак со светлым жилетом и белым галстуком (бабочкой), у офицеров была парадная форма - вицмундир, чулки и башмаки.

Дамское бальное платье шилось с открытым декольте, с короткими рукавами из легких тканей - шелка, газа, кисеи, кружев. Платье для танцев было чуть-чуть короче повседневной одежды. Бальные наряды девушек, впервые выезжающих в свет, традиционно были светлыми, чаще белыми. Из драгоценностей были позволительны скромная нитка жемчуга или цепочка с небольшой подвеской. Для молодых дам в одежде подходящим цветом считались голубой и розовый. Для зрелых дам - желтый и лиловый. По русскому обычаю замужняя дама независимо от возраста надевала головной убор: легкую шляпку без полей (ток), берет или наколку из лент и кружев. Обязательной принадлежностью, как для мужчин, так и для женщин были перчатки -белые и чаще всего лайковые. У женщин перчатки были длинными, у мужчин - короткими. Не танцующие дамы (по возрасту или состоянию здоровья) приезжали в длинных платьях из плотной, не бальной ткани - бархата, шерсти. В XIX веке в моду вошли перчатки без пальцев - митенки, сделанные из кружев и закрывающие только ладонь.

В XIX веке было принято открывать бал полонезом. Его можно назвать торжественным шествием, еще его называли "ходячий разговор". Популярностью пользовались полонезы:           М. Огинского "Прощание с Родиной", О. Козловского "Гром победы раздавайся", из оперы          М. Глинки "Иван Сусанин", из оперы П. Чайковского "Евгений Онегин". Вторым танцем был вальс.

Вальс - романтический танец: партнер обхватывает даму за талию и кружит её по залу. Вот поэтому репутация вальса долгое время в России оставалась сомнительной, его стали танцевать после 1830 года, когда был снят запрет, изданный Павлом I. В это время в Вене появился "король вальса" Иоганн Штраус, его музыка облагородила хореографию танца. Европейцы говорили, что только русские танцевали на балах "почти воздушные вальсы". Вальс имел множество разновидностей: венский, английский, венгерский, вальс-мазурка, вальс-миньон. На мотив вальса танцевали и любимый котильон.

Серединой бала была мазурка. Родом из Польши, в России она вошла в моду после 1810 года, сделалась любимейшим танцем. Во время мазурки допускались разговоры. Танцевали также гавоты, кадрили, польки. В конце бала исполнялся французский танец котильон, танец-игра: привлекательным был выбор партнера. Их выбирали по выставленным из-за ширмы рукам, подбрасыванием платка, по одинаковым карточным мастям, которые раздавались гостям. Котильон предоставлял танцующим возможность для ухаживания, для разговора о нежных чувствах. Длился он не менее двух часов.

Множество разновидностей имели общественные балы. Особенно часто давались они в провинции: в зданиях Благородного или городского собрания, в театрах, различных клубах, в резиденциях губернаторов и в залах, снятых в домах частных лиц. Как правило, круг участников таких балов был широким и пестрым: чиновники, военные, помещики, учителя и пр. Средства на такие балы собирались по подписке (в складчину), либо на них продавали билеты, которые мог купить каждый желающий. Общественные балы устраивались не только дворянством, но и купечеством, ремесленниками, художниками и артистами и т.п.

Во второй половине 19 столетия все большую популярность в обществе приобретают публичные благотворительные балы в пользу нуждающихся. В залах устраивали благотворительную торговлю: продавали фрукты, цветы, сласти, безделушки. Каждый платил столько, сколько мог. Все вырученные от бала средства шли в пользу какого-нибудь детского приюта, учебного заведения, пострадавших от стихийных бедствий и т.п. Подобный бал описан в повести А.П. Чехова "Анна на шее". Устройство таких праздников было своеобразной светской обязанностью для человека высшего общества, а участие в благотворительных ритуалах являлось его нравственным долгом.

Наиболее веселыми и непринужденными бывали обычно балы семейные. Их приурочивали к семейным праздникам, приглашали родню и близких знакомых - как правило, несколько десятков человек. Были, наконец, еще сельские праздники, дававшиеся летом на дачах и в загородных имениях. Они включали кроме бала концерты, спектакли, фейерверки и т.п. Танцевали здесь зачастую прямо под открытым небом на лужайках или в огромных палатках, поставленных среди деревьев парка.

Бал – это  совершенно  особенное  событие  в  жизни человека  прошлого  века. Как  отмечал  большой  знаток  русской  истории Юрий  Михайлович  Лотман: «Здесь реализовывалась частная жизнь  дворянина: он  не  был  ни  частное  лицо  в  частном  быту, ни  служивый  человек  на  государственной  службе – он  был  дворянин  в  дворянском обществе, человек  своего  сословия  среди  своих». Больше всего балами славилась столица  Санкт-Петербург, но  любили  их  и  в Москве, и  в  провинциальных  городах.

  Александрийское дворянство в устройстве балов тоже не отставало от больших городов. Балы были важной частью дворянской жизни в уезде. Светский бал привлекал множество интересных участников, среди которых завсегдатаями обязательно были военные.

 Почти в центре старой Александрии (который сначала был в районе  театра, бульвара, городской и Земской управ), на углу Соборной и Бульварной улиц (совр. пр.Ленина и ул. Свердлова) дворяне Александрийского уезда на свои средства построили дом Дворянского собрания. Тут проводились общие балы и различные собрания. Этого дома уже  нет. Сейчас там – тротуар к зданиям городского совета и  управлению образования, цветочные клумбы. Дом располагался вровень бывшего «Жовтневого»  универмага, что стоит  напротив. До и после войны там были почта, радиоузел, телеграф.  

О том, какими были александрийские балы, мы знаем  благодаря русскому поэту А.Фету. Почти в конце жизни он написал воспоминания о своей военной службе в нашем крае (1845 – 1853 гг.) и среди прочего  - о балах в Александрии и Елисаветграде. Он приезжал  из Новогеоргиевска (60 верст от Александрии, там стоял его полк),  переодевался на постоялом дворе в парадную одежду и с нетерпением направлялся в дом дворянского собрания, где его ждали знакомые и друзья. Дадим ему слово:

 «В описываемое время мне, как строевому офицеру, кроме временного отбывания караулов, не обязанному никакою специальностью, всего свободнее было навещать моих добрых Бржесских (владельцев с. Березовки под Александрией) и притом знакомиться с весьма образованным кругом зажиточных помещиков Александрийского уезда. Как ни старался Дм. Ероф. (Дмитрий Ерофеевич Остен-Сакен – авт.) оживить общество общественными балами, но никогда Елизаветградское собрание не могло по блеску задушевной семейности и изящной свободе поспорить с Александрийским. Помещики не поскупились на постройку великолепного дома собрания. Кроме обширной залы с хорами, в собрании было несколько просторных комнат для ломберных столов и даже большая комната с прекрасным роялем. В конце анфилады находилась зала для ужинов, где в алькове за длинным прилавком торговала услужливая и ловкая еврейка, арендаторша буфета. Там в вазах со льдом торчали соблазнительные горлышки "Редерера", за который в те счастливые времена мы платили три рубля. На хорах во время балов постоянно играл превосходный домашний оркестр красавицы-вдовы генерала Красовского. Конечно, я познакомился со всеми красавицами, которых перечислять было бы излишне. Но не могу не остановиться на соседнем с Бржесскими семействе Дородных  (александрийские помещики). Образованный и красивый муж любил хорошо пожить и умел принять гостей с достоинством, причем прелестная брюнетка жена его представляла главный магнит. Муж, вполне в ней уверенный, давал ей полную свободу, не изменяя по отношению к ней искательной любезности, с которою обращался ко всем женщинам. Не поминая никого из поклонников Варвары Андреевны, скажу только, что я никогда не был в нее серьезно влюблен, но при каждом с нею свидании мгновенно подпадал под ее неотразимую власть. В семейной среде Бржесских она играла самую значительную роль. Нельзя было не заметить, что поэт, искренне любивший красавицу жену, носил в груди горячую рану, нанесенную черными глазами Варвары Андреевны. Только на балах – «Под звуки музыки и пляски...» я давал полную свободу своему ухаживанию. В гостиной в присутствии Бржесского я старался сдерживаться ради друга. До сей минуты никто никогда не догадывался, что мое стихотворение -   "Я знаю, гордая, ты любишь самовластье"... - написано к ней».

   К сожалению, больше подобных воспоминаний   пока найти не удалось. Но и написанное Фетом дает почти полное представление о той атмосфере, которая царила на балах в Александрии.

На всем протяжении своей истории балы составляли существенную часть жизни высшего общества. Светские ритуалы, к числу которых относятся и балы, были своеобразным актом общественного представительства дворянина. А для молодого поколения бал - это место, где, по словам Вяземского, "...мы учились любезничать, влюбляться, пользоваться правами и вместе с тем покоряться обязанностям общежития. Тут учились мы и чинопочитанию и почитанию старости". Умение танцевать считалось ценным достоинством и могло принести успех не только на паркете, но и на поприще служебной карьеры.